![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Кинорежиссер Наталья Бондарчукигек
Сильно художественный очень долгометражный фильм «Пушкенъ и Ахтунгъ»
Голос никитымихалкова: "В середине XIX века экономическая и социально-психологическая ситуация в стране складывалась из следующих основополагающих религиозно-этических и внешнеполитических факторов... <38 минут>...но жыды, конечно, всё портили".
Комната с книгами. Вносят Пушкена.
Пушкен: А-А-А-А-А-А-А! Как же я невыносимо страдаю! Это меня, по-моему, прострелили в бок... пи-да-ра-сы! Мои мучения становятся больше, чем я могу в настоящий момент попробовать протерпеть! Не говорите жоне. А-А-А-А-А-А! Дайте убиццо, а?
Жона (входит): Кто кричал?
Пушкен: Не я.
Жуковский: Он-он.
Жона: Ахъ (изменившимся лицом бежит к кровати). Саса, вставай!
Пушкен (ниасилил): Ну ты теперь патипо вот слушай... у нас такие были нормальные с тобой вообще отношения… не, прекольно, чё. Вобщем ты давай теперь вот. Короче, голову убрала, а?
Жона убирает голову в сторону, Пушкен смотрит на стену с портретом Государя в венчике из роз.
Пушкен: Простите меня, вашство, коли сможете, всегда хотел вам это сказать. (оглядывается вокруг, с пафосом) Прощайте, други! Темнеет в глазах... нет мочи... алые буквы пронизывают окутывающую меня тьму... велите передать графу Уварову, мне было видение... православие... самодержавие... народность... в этом спасение государства Российского...
Вбегает Государь, на ходу отбиваясь от Аракчеева.
Государь: Какие турки, сцуко?! Какие блять турки?! Мукден-муден!! Тут Пушкена пидарасы мудохают, а ты мне про каких-то гастарбайтеров?! В солдаты у меня пойдешь, в стройбат, Крым поднимать! (Аракчеев тушуется, выбегает, прибегает, волочит за шиворот Дантеса).
Аракчеев: А у меня вот-с. Пидарас-с. Сразу шлепнем или сначала в штангенциркуль посадим? Тьфу, в гаупткарцер.
Государь (Пушкену): Ну, сынок, рассказывай. Всё-о-о-о рассказывай, в кои-то годы свиделись.
Пушкен: А чё они все тут?
Государь: Пральна. (Аракчееву) Пральна! Чё они все тут? Анука чтоб их всех тут быстрррро!
Аракчеев: Есть! Пидараса куда теперь?
Государь (с пафосом): На суд истории! Вместе с его заокеанскими хозяевами! Нам отлично известно, куда ведут щупальца спрута! Еще в одна тыща шасьсот шашнадцатом году было в Москву прислано одно пророчество от архангелогородских старцев, и было там сказано, что в урочный день, урочный час, все снова рады видеть нас, а солнцу русской поэзии от иностранного жидомасонского капитала прободену в бок быть. Так и стало, значиццо. Интере-е-е-естно.
Пушкен: Государь! Позвольте облобызать край фалды! Не могу, понимаете ли, помереть никак спокойно.
Жона (из обморока, играя лицом): Саса, вставай!
Пушкен: Завалила ебло щас. Тихо чтоп. А-А-А-А-А-А-А! Ой нет. Ф-ф-ф-ф-фу-у-у-у-у (выдыхает, помирает).
Жона (Государю): А может, все-таки кофэ? У меня самый лучший кофэ.
Жуковский: Тттак, позвольте я щас пойду быдлу как-то это всё попытаюсь пропеарить… (пытается положить на труп перчатку)
Государь: Куда?! Ну-ка руки прочь от достояния! Распустились тут. Давил вас и давить буду. Все прррродались, ни на кого положиться нельзя. Так. Кто тут у нас олицетворяет народ. Вот ты кто?
Сидор: Сидор я.
Государь: Из народа?
Сидор: Так точно, из самого что ни на есть. Инда взопрели озимые. Онучи по весне зело сжамнулися по-над овином. Аржаный сноп стельной корове на пажити не ярмо. За отдельный бонус еще могу срамно браниться. Многие любють.
Государь: Значит так. Щас пойдешь на улицу и этим, которые там стоят, скажешь, мол, помер наш барин, просил перед смертью Государя крепко любить, потом помолчишь минутку, слезу пустишь… пустишь, я сказал! И всё, боком-боком – обратно сюда. Пшол! (Сидор уходит.) (Жуковскому) И никаких Жуковских. Разобраться вообще-то надо, какой там такой Жуковский… развелось вас, Жуковских… а копнешь – так там пять Рабиновичей сидят на генеалогическом древе… и все пидарасы… и моссоны… жуть… как править? Как править тут вами всеми, я спрашиваю. Вот Санька завалили, теперь ваще труба…
(дальше стенограмма обрывается, плеер заржал и выплюнул компакт)
ЗЫ: за неэтичный камент с моего аккаунта разглашаю, что лжеюзер![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
electric_drill в роли пушкена после просмотра был не в пример артистичнее при произесении "прощайте, други", хотя совершенно не смотрел основополагающего для безрукава фильма, а потому не понимает, что и кого он играет во всех своих последующих фильмах. лжеюзер mefuselah, тем не менее, оставляет за собою право считать, что он сам в роли жоны был также весьма убедителен. ему как-то верилось.
Сильно художественный очень долгометражный фильм «Пушкенъ и Ахтунгъ»
Голос никитымихалкова: "В середине XIX века экономическая и социально-психологическая ситуация в стране складывалась из следующих основополагающих религиозно-этических и внешнеполитических факторов... <38 минут>...но жыды, конечно, всё портили".
Комната с книгами. Вносят Пушкена.
Пушкен: А-А-А-А-А-А-А! Как же я невыносимо страдаю! Это меня, по-моему, прострелили в бок... пи-да-ра-сы! Мои мучения становятся больше, чем я могу в настоящий момент попробовать протерпеть! Не говорите жоне. А-А-А-А-А-А! Дайте убиццо, а?
Жона (входит): Кто кричал?
Пушкен: Не я.
Жуковский: Он-он.
Жона: Ахъ (изменившимся лицом бежит к кровати). Саса, вставай!
Пушкен (ниасилил): Ну ты теперь патипо вот слушай... у нас такие были нормальные с тобой вообще отношения… не, прекольно, чё. Вобщем ты давай теперь вот. Короче, голову убрала, а?
Жона убирает голову в сторону, Пушкен смотрит на стену с портретом Государя в венчике из роз.
Пушкен: Простите меня, вашство, коли сможете, всегда хотел вам это сказать. (оглядывается вокруг, с пафосом) Прощайте, други! Темнеет в глазах... нет мочи... алые буквы пронизывают окутывающую меня тьму... велите передать графу Уварову, мне было видение... православие... самодержавие... народность... в этом спасение государства Российского...
Вбегает Государь, на ходу отбиваясь от Аракчеева.
Государь: Какие турки, сцуко?! Какие блять турки?! Мукден-муден!! Тут Пушкена пидарасы мудохают, а ты мне про каких-то гастарбайтеров?! В солдаты у меня пойдешь, в стройбат, Крым поднимать! (Аракчеев тушуется, выбегает, прибегает, волочит за шиворот Дантеса).
Аракчеев: А у меня вот-с. Пидарас-с. Сразу шлепнем или сначала в штангенциркуль посадим? Тьфу, в гаупткарцер.
Государь (Пушкену): Ну, сынок, рассказывай. Всё-о-о-о рассказывай, в кои-то годы свиделись.
Пушкен: А чё они все тут?
Государь: Пральна. (Аракчееву) Пральна! Чё они все тут? Анука чтоб их всех тут быстрррро!
Аракчеев: Есть! Пидараса куда теперь?
Государь (с пафосом): На суд истории! Вместе с его заокеанскими хозяевами! Нам отлично известно, куда ведут щупальца спрута! Еще в одна тыща шасьсот шашнадцатом году было в Москву прислано одно пророчество от архангелогородских старцев, и было там сказано, что в урочный день, урочный час, все снова рады видеть нас, а солнцу русской поэзии от иностранного жидомасонского капитала прободену в бок быть. Так и стало, значиццо. Интере-е-е-естно.
Пушкен: Государь! Позвольте облобызать край фалды! Не могу, понимаете ли, помереть никак спокойно.
Жона (из обморока, играя лицом): Саса, вставай!
Пушкен: Завалила ебло щас. Тихо чтоп. А-А-А-А-А-А-А! Ой нет. Ф-ф-ф-ф-фу-у-у-у-у (выдыхает, помирает).
Жона (Государю): А может, все-таки кофэ? У меня самый лучший кофэ.
Жуковский: Тттак, позвольте я щас пойду быдлу как-то это всё попытаюсь пропеарить… (пытается положить на труп перчатку)
Государь: Куда?! Ну-ка руки прочь от достояния! Распустились тут. Давил вас и давить буду. Все прррродались, ни на кого положиться нельзя. Так. Кто тут у нас олицетворяет народ. Вот ты кто?
Сидор: Сидор я.
Государь: Из народа?
Сидор: Так точно, из самого что ни на есть. Инда взопрели озимые. Онучи по весне зело сжамнулися по-над овином. Аржаный сноп стельной корове на пажити не ярмо. За отдельный бонус еще могу срамно браниться. Многие любють.
Государь: Значит так. Щас пойдешь на улицу и этим, которые там стоят, скажешь, мол, помер наш барин, просил перед смертью Государя крепко любить, потом помолчишь минутку, слезу пустишь… пустишь, я сказал! И всё, боком-боком – обратно сюда. Пшол! (Сидор уходит.) (Жуковскому) И никаких Жуковских. Разобраться вообще-то надо, какой там такой Жуковский… развелось вас, Жуковских… а копнешь – так там пять Рабиновичей сидят на генеалогическом древе… и все пидарасы… и моссоны… жуть… как править? Как править тут вами всеми, я спрашиваю. Вот Санька завалили, теперь ваще труба…
(дальше стенограмма обрывается, плеер заржал и выплюнул компакт)
ЗЫ: за неэтичный камент с моего аккаунта разглашаю, что лжеюзер
electric_drill в роли пушкена после просмотра был не в пример артистичнее при произесении "прощайте, други", хотя совершенно не смотрел основополагающего для безрукава фильма, а потому не понимает, что и кого он играет во всех своих последующих фильмах. лжеюзер mefuselah, тем не менее, оставляет за собою право считать, что он сам в роли жоны был также весьма убедителен. ему как-то верилось.![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
From:
no subject
всегда любила ваши рецензии и иже с ними))) как у вас так получается?
From:
no subject
From:
no subject
From:
no subject
From:
no subject
From:
no subject
From:
no subject
http://amalgin.livejournal.com/373634.html
From:
no subject
From:
no subject
Буду в Останкино - приду лобызать края онуч.
From:
no subject
From:
no subject